Рассказы [1984, худож. Е. Филатов] - Мажит Гафури
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Миновали несколько улиц и подкатили к большому дому, над воротами которого висела вывеска: «Дом крестьянина».
Ахмет и не помышлял никогда, что они войдут в такой дом. Все в нем было интересно мальчику — и комнаты, и разноцветные картины на стенах.
Пока Насир-агай распрягал лошадь, переносил все свое добро в комнату и они умывались, поспел самовар. Они наскоро напились чаю и снова отправились по городу.
Первым делом они зашли в большой магазин. Там после долгих примерок купили Ахмету сапоги. Новенькие, со скрипом, — мальчику казалось, что сапоги вот-вот вырвутся из рук, поэтому он крепко прижимал их к себе. И, словно боясь, что его догонят и отнимут обновку, Ахмет при выходе даже ускорил шаги.
Выйдя из обувного, они пошли вдоль магазинов, в витринах которых было выставлено много всяких игрушек. Хоть Ахмета и очень заинтересовали пестрые игрушки, всякие детские ружья, он удержался и ничего не сказал отцу.
Пройдя еще немного, они подошли к магазину. За стеклом на подоконниках и сбоку на косяках было много разных книг, лежали тетради и разноцветные карандаши. У Ахмета разгорелись глаза. Ему очень захотелось иметь и тетрадь, и карандаши, и хотя бы одну книжку. Он робко и нерешительно высказал отцу свое желание.
Насир-агай не стал возражать, ведь сынишка впервые приехал в город.
— Ну, раз так, давай зайдем…
Они вошли в книжный магазин и остановились в нерешительности. Озираясь вокруг, не зная, куда податься, они подошли к мужчине, расставлявшему книги.
— Что вам угодно, агай? — спросил тот.
— Да вот этому парнишке нужны тетрадь, карандаши…
Едва Насир-агай произнес эти слова, как продавец мигом выложил перед ними различные карандаши и всякие тетради…
Ахмет даже растерялся: какие же из этих тетрадей и карандашей выбрать? Заметив его растерянность, продавец сказал:
— Давай-ка я сам выберу для тебя самые лучшие карандаши и тетрадь…
Ахмет еще никогда не видел такого красивого карандаша и такой толстой тетради…
— Ну, что еще вам нужно? — спросил продавец. — Наверное, и книги нужны?
Эти слова еще больше обрадовали Ахмета, да и Насир-агай сказал:
— Если у вас есть какая-нибудь интересная книжка, то дайте.
Продавец выложил перед ним несколько книг:
— Вот эти книжки очень полезны для детей, — и принялся показывать им одну за другой.
Ахмету, конечно же, хотелось бы забрать все эти книги, но он понимал, что это невозможно, и поэтому сказал:
— Атай, давай возьмем вот эти две…
И снова Насир-агай согласился с ним.
Ахмет радовался обилию покупок в своих руках. Он представил, как вернется в деревню, как примется за эти книги, и ему стало совсем весело.
Они побывали еще в нескольких магазинах, сделали еще несколько покупок и вернулись в «Дом крестьянина».
И пока они ходили проведать свою лошадь, пока пересмотрели все свои покупки да подсчитали, во сколько они обошлись, день кончился, солнце село.
Темно уж, почему же лампу не зажигают? Только подумали так, как у них в комнате вдруг что-то вспыхнуло, и все вокруг осветилось.
Ахмету показалось очень забавным, что несколько тонких лучинок внутри продолговатого стеклянного, чуть больше куриного яйца пузырька разом осветили всю комнату. И если бы не так слепило глаза, Ахмет бы долго смотрел на эту самозагорающуюся штуку. Больше всего мальчика поразило, что такие же лампы светили и в других местах — во дворе и под навесом, где стояли лошади. Если бы Ахмет не вспомнил рассказы учителя об электричестве, он бы еще сильнее удивился этим самозагорающимся лампам и, может, не поверил бы, что все это на самом деле. И не успел Ахмет налюбоваться на это чудо, как вдруг он услышал чей-то громкий, низкий голос. Отец с сыном прислушались, а потом решили узнать, кто же это так громко разговаривает. Оставив чай недопитым, они пошли в большую комнату напротив.
Заглянули в открытую дверь. В комнате было полно людей. Все они повернулись лицом к одному углу комнаты и молча слушали. А того, кто говорил низким голосом, не было видно. Насир-агай и Ахмет очень удивились: из пустого угла слышится человеческий голос. Потом они подошли поближе и увидели, что человеческий голос исходит из какой-то тарелки, стоявшей на столе в углу комнаты. Ахмет сначала подумал: «Может, кто-то забрался под стол да и говорит?» — но скоро понял, что это не так.
Голос внезапно умолк, и тарелка запела какую-то протяжную песню.
— Вот так чудеса! — переглядывались слушатели.
Песня кончилась. Послышалась очень приятная знакомая мелодия. Прекрасная музыка так воодушевила слушателей, что они не могли усидеть на местах.
Насир-агай и Ахмет и думать забыли о своем недопитом чае. Они вернулись к себе лишь после того, как из тарелки послышалось: «Концерт окончен»…
Ахмет был полон впечатлений от увиденного за день. Лежа в постели, он снова перебирал в памяти все события дня, в ушах его все еще звучала мелодия песни.
* * *
Утром, когда они выезжали из города, мальчику казалось, что он покидает что-то очень дорогое, любимое.
Здесь все было интересно и привлекательно. И Ахмету трудно было расставаться с городом. Да еще и Актырнак куда-то пропала. Ахмету стало грустно, и он обратился к отцу:
— Атай, куда же подевалась наша Актырнак, бедняжка? Хорошо, если в деревню возвратилась…
— А может, и правда. Вспомнила про своих щенят и убежала домой, — отвечал отец. — Собака такая тварь — не заблудится…
Больше они уже не говорили об Актырнак. Возвращались той же дорогой, по которой ехали в город. И сам город, и протекавшая возле него Волга, ее блестящая, что зеркало, поверхность, большой мост через реку и шумливые паровозы — все это постепенно одно за другим осталось позади.
Актырнак с ними не было. Ее исчезновение огорчило Ахмета, и ему очень было ее жалко.
Он не услышал, как, тоскуя по своим детенышам, Актырнак жалобно скулила. Не видел, как она металась в клетке, пытаясь вырваться на свободу…
Щенки-сироты
Через несколько часов после отъезда хозяев щенки принялись искать мать. Им хотелось поиграть возле нее, приласкаться к ней. Но вскоре они проголодались и, не найдя матери, тоненько заскулили.
Один из щенков подбежал к соседской собаке, заглянувшей в их двор. Но собака гавкнула на него и отшвырнула в сторону. Другой в поисках матери подошел к козе, которая разлеглась под арбой, и
